Ирландские мифы и легенды

"Долго жил Ойсин в Стране Юных, куда его увезла прекрасная Ниам, но потом все же возвратился в Ирландию. Одни говорят, что миновали сотни лет, другие, что тысячи, но, сколько бы лет ни миновало, для него они пролетели быстро.

Никто не знает, что случилось с ним в Стране Юных, потому что нашли его, когда он возвратился в Ирландию, лежащим на земле, и был он морщинистым стариком, и даже его белый конь покинул его.

В те времена люди больше всех почитали Святого Патрика, поэтому Ойсина принесли к нему в дом, и Святой Патрик учил его и расспрашивал. Ойсину не понравилась тогдашняя Ирландия, и он часто вспоминал старые времена и оплакивал фениев.

Патрик попросил его рассказать, что было с ним после того, как он покинул Финна и фениев и ускакал вместе с Ниам, и Ойсин сказал ему так:

— Я сел на коня позади златокудрой Ниам, и, когда мы повернулись лицом на запад и спиной к земле, перед нами раскинулось море и волны расступились, указывая нам путь. Много чудесного увидели мы, города, крепости, белые дома, сверкающие солнечные дома и дворцы. Безрогий олень бежал рядом с нами, и его гнала белая с красными ушами гончая. Скакала на коне по волнам юная девица, держа в правой руке золотое яблоко, а за ней на белом коне юноша в алых одеждах, с мечом с позолоченной рукоятью в правой руке.

— Говори, милый Ойсин, — попросил Патрик, — потому что ты еще ничего не рассказал нам о той стране, куда ты и Ниам держали путь.

— Страной Юных, Победной Страной называют ее, и, о Патрик, это правда. Если на твоих небесах так же красиво, как там, я буду дружить с твоим богом.

Мы повернулись спиной к крепости, и наш конь быстрее весеннего ветра помчался по горам. Вскоре потемнело небо, поднялся ветер, под морем словно разожгли огонь, и солнце скрылось с глаз.

Недолго смотрели мы на тучи и звезды, как буря утихла и посветлело небо. Перед нами была прекрасная цветущая земля. Посреди луга с нежной травой возвышалась большая крепость, сверкавшая всеми цветами радуги, а рядом стояли солнечные дома и дворцы из блестящего камня, сложенные искусными мастерами. Нам навстечу вышли трижды пятьдесят веселых и пригожих воинов. Тогда я спросил Ниам, не это ли Страна Юных, и она ответила мне: “Ты прав, Ойсин, и я ни в чем не солгала тебе. Ты увидишь все, что я обещала тебе показать”.

Тут нам навстречу вышли сто прекрасных девиц в шелковых одеждах, украшенных золотом, и приветливо поздоровались со мной. А следом за ними сверкающее воинство, во главе которого был сильный и красивый король в золотой королевской короне, в желтых шелковых одеждах и золотом плаще. Следом за королем вышла из крепости юная королева с пятьюдесятью девицами.

Когда все собрались на лугу, король взял меня за руку и сказал: “Сто тысяч приветствуют тебя, Ойсин, сын Финна. Я скажу тебе без утайки о нашей стране. Долго ты будешь жить здесь, не зная старости. О чем ты подумаешь, то немедленно исполнится. Верь мне, Ойсин, потому что я — король Страны Юных, а это моя прекрасная королева и наша золотоволосая дочь Ниам, которая искала тебя, чтобы ты стал ей мужем на веки вечные”. Я поблагодарил его, поклонился королеве, и мы направились к королевскому дому. Нас встретили знатные мужи и жены, и десять дней и десять ночей мы пировали и веселились.

Так я взял в жены Ниам Золотоволосую и приехал в Страну Юных, хотя печально мне теперь вспоминать об этом, Патрик из Рима.

— Говори, Ойсин с убивающим мечом, — попросил Патрик. — Расскажи мне, почему ты покинул Страну Юных. Давно я хочу об этом узнать. И еще расскажи, есть ли у тебя дети и долго ли ты там жил.

— Троих прекрасных детей родила Ниам, — продолжал Ойсин, — двух сыновей и пригожую дочку. Ниам назвала сыновей Финном и Осгаром, а дочери я дал имя Цветок.

Долго я оставался в Стране Юных, не зная бега времени, пока не захотелось мне повидать Финна и фениев. Тогда я попросил короля и Ниам отпустить меня в Ирландию. “Я отпущу тебя, — сказала мне Ниам, — но ты задумал неладное, потому что боюсь я, ты не вернешься ко мне”. Я успокоил мою жену, напомнив ей, что она вполне может положиться на белого коня, который примчит меня обратно живым и здоровым. "Не забудь, Ойсин, — сказала она мне на прощание, — если хоть один раз ты спрыгнешь с него, если хоть один раз коснешься ногой земли, не видать тебе больше Страну Юных. Ах, Ойсин, в третий раз я повторю тебе. Как только ты сойдешь с коня, сразу станешь слепым и морщинистым стариком, которому не по силам ни бегать, ни прыгать, ни веселиться. Печалит меня, Ойсин, что ты хочешь повидать Ирландию, ведь в ней давно все переменилось, и ты не встретишь ни Финна, ни фениев, потому что давно нет их в Ирландии, а есть там Отец Небесный и его святое воинство. Я целую тебя на прощание, милый Ойсин, потому что никогда не вернешься ты в Страну Юных”.

Я все рассказал тебе, Патрик, и не солгал ни в одном слове. Клянусь, Патрик, будь я теперь таким, каким явился сюда, я бы перебил всех твоих людей и всем отрубил головы.

— Говори, Ойсин, — попросил Патрик, — и я привечу тебя не хуже Финна, потому что приятны мне звуки твоего голоса.

И Ойсин продолжал:

— Нечего мне рассказать тебе о моем путешествии в зеленую Ирландию, а оглядевшись тут, я не нашел следов Финна. Вскоре я увидел мужей и жен на конях, которые, подъехав поближе, пожелали мне доброго здоровья. С любопытством глядели они на меня, потому что я был непохож на них и потому что был выше и крепче их всех.

Я спросил, не слыхали ли они что-нибудь о Финне, и они сказали: "Нам говорили, что Финн жил в старинные времена и

никто не мог сравниться с ним ни силой, ни храбростью, ни славой. О нем написано много книг сладкоголосыми поэтами Гаэла. И о его подвигах, и о подвигах фениев тоже, и нам не хватит жизни пересказать их все. Еще мы слыхали, что у Финна был красивый и доблестный сын, но к нему явилась юная девица и увезла его с собой в Страну Юных.

Когда я услышал от них, что Финна нет среди живых и ни одного фения тоже нет, опечалился я сердцем, загоревал и, не медля, повернулся лицом к Алмуин, что в Лейнстере. А там ничего не осталось от великой крепости Финна и от его просторной залы, ничего я там не нашел, кроме крапивы.

Страданием исказилось лицо Ойсина, и он вскричал:

— Горе мне, Патрик! О горе мне! Горе! Недобрым было мое возвращение. Ничего не оставили мне Финн и фении на память о себе.

— Не сокрушайся так, Ойсин! Обрати свои слезы к Всемилостивейшему Господу. Ничем не поможешь ты теперь Финну и фениям.

— Горе мне, — повторил Ойсин. — Навсегда обречен Финн на муки. Кто победил его после того, как сам он победил врагов без счета?

— Господь победил Финна, но не рукой воина. И фении обречены гореть в аду вместе с Финном.

— Ах, Патрик, покажи мне место, где теперь Финн и фении, и, будь это ад или рай, я сокрушу его. Если же и Осгар, мой сын, храбрее которого не было воина на земле, тоже там, разве не одолел бы он любое воинство, будь оно в аду или в раю?

— Не будем спорить понапрасну, — сказал Патрик. — Лучше рассказывай дальше. Что случилось после того, как ты узнал о гибели фениев?

— Я расскажу тебе, Патрик, — ответил ему Ойсин. — Повернул я коня, чтобы ехать прочь, но увидел камень, в который фении опускали руки, и он был полон воды. Когда же я увидел его, то забыл обо всем на свете и соскочил с коня. В мгновение ока постарел я на все те годы, что прожил в Стране Юных, и мой конь убежал от меня, бросив меня одного, слабого слепого старика, который ничего не понимает и которого никто не почитает.

Вот и весь сказ, Патрик, и ни словом я не солгал тебе. Обо всем рассказал, что случилось со мной после того, как я покинул Ирландию, а потом покинул Страну Юных."